Паром к этому времени уже оттащило метров на двести от берега.

Спустившись в катер, Еремина высказала пару гласных намеков в адрес Григория Васильевича. Тот, конечно, скинул трупы в воду, но весь катер испохабил кровищей. Присесть некуда! Правда, ведро и что-то типа швабры на этом корабле имелось, а потому Лида смогла провести на катеришке «малую приборку».

Только после этого она решила попробовать себя в качестве моториста.

Правда, ей уже доводилось управлять катерами во емя пребывания у папы, на острове. Но там были белоснежные прогулочные, с элегантными обводами и удобным управлением, к тому же импортной постройки. Здесь имела место шарового цвета тупоносая лохань с эбонитовой баранкой от «газика» и разными другими органами управления советского производства не то 60-х, не то 70-х годов прошлого столетия. Поверх всего этого был натянут брезент, заляпанный птичьей побелкой, но хорошо защищавшей катериста и от солнца, и от чаек.

Впрочем, наследственность и тут сказалась. Лида не только сумела запустить дизель, но и разобралась с редуктором — как его переключать на задний ход, например. На этом самом заднем ходу ей удалось утащить паром на пятьсот метров от берега, в самую середину озера. Там она кое-как развернула неуклюжую сцепку и малым ходом повела ее так, как объяснял Гриша. То есть влево наискосок. Скорость движения вряд ли превышала три километра в час, но Лида надеялась, что если расстояние до «ал-мейдовского» берега действительно три километра, то в течение этого часа она заснуть не успеет.

Увы, поскольку мерное урканье дизеля, тень от брезента и освежающий ветерок, уносивший за корму соляровый выхлоп, действовали убаюкивающе, Лидины глазки сомкнулись гораздо раньше…

КОНТАКТ

Таран, как и другие его спутники-«отпускники», в это время мирно почивал в деревне Муронго.

Некоторое время Таран дрых так мирно и спокойно, как даже покойники не спят. Потом в его по-прежнему спящей голове что-то забродило, закуролесило. Все это очень напоминало его телепатические контакты с Полиной прошлым летом, когда она призывала его на помощь из «холодильника», который «джи-кеи» перетаскивали по подземным горизонтам.

Сперва посреди абсолютной тьмы и черноты возникло некое призрачно-светлое пятно, потом это пятно, стало светиться все ярче и ярче, приобретать овальную, все более вытянутую сверху вниз форму, наконец, оказалось, что это уже не пятно, а объемная фигура, а еще через пять секунд Юрка увидел Полину в больничном халатике с надписью «8-й сектор» на спине и номером «8-07"на нагрудном кармашке. Причем увидел ее необыкновенно четко, в прошлый раз такой четкости не было.

— Это я, Юра! — Голос тоже слышался с необычной четкостью. — Рада тебя видеть снова. Мне поручили работу с тобой. В прошлый раз ты помогал мне, а теперь я буду помогать тебе. Все, что будет с тобой происходить, — это не совсем сон. Иди за мной и думай только обо мне!

Даже если Таран не захотел бы идти, то, наверно, у него ничего не получилось бы. Гипнотическая сила Полины прочно подавила его волю. Он покорно потянулся за своей призрачной проводницей, сперва по черной пустоте, а затем — по некоему красновато-светящемуся коридору. По этому коридору Юрка переместился в некое помещение, весьма напоминавшее по интерьеру ту комнату, где только что славно пообедал с товарищами. Только теперь в ней не было стола и стульев, а стояло лишь одно огромное кресло, даже скорее, не кресло, а трон.

На троне восседал вождь племени Муронго, правда, узнать его было очень и очень трудно. Потому что одет он был уже не в камуфляжные штаны и безрукавку, а в некий традиционный костюм — юбочку из какой-то травы вокруг чресел и огромную ритуальную маску с устрашающей рожей, высотой чуть ли не в полметра.

Да и вообще, как показалось Тарану, это был уже не «дедушка — божий одуванчик», а вполне солидный дядя, габаритами примерно с Лузу.

Тем не менее это был именно вождь Муронго и никто другой. Это как-то сразу прописалось в Юркиной голове и утвердилось как непреложная аксиома.

В руке вождь держал уже не стариковскую клюшку, а нечто вроде здоровенного резного посоха метра полтора в высоту, и на вершине этого посоха сверкал огромный бриллиант. Откуда-то Таран знал, что в этом бриллианте 666 карат веса и огранен он точно на 666 граней. И этот самый бриллиант не просто переливался от попавшего на него света, а явно светился изнутри. Маска вождя, окаймленная чем-то вроде львиной гривы из травы и перьев, тоже зловеще светилась.

— Я привела их. Великий Вождь! — торжественно произвела Полина, опускаясь на колено перед троном.

Оказалось, что перед этим самым троном вождя в одну шеренгу по росту были построены шестеро «отдыхающих». На правом фланге Луза, далее-Гребешок, Ваня, Валет, Таран и Вася. Откуда появились все остальные — Юрка так и не увидел.

Где-то вовсю наяривали тамтамы. Самих барабанщиков не просматривалось, но они явно находились. — где-то неподалеку. Кроме того, некий невидимый хор выпевал протяжную много-голосую мелодию, смахивающую на мелодию, шедшую с титра-ми в бразильском сериале «Рабыня Изаура»: тарара-ра-ра тара-papa, тарара-ра-ра тара-рара!

Вождь вытянул руку с посохом в направлении Лузы, прикоснулся алмазом к его голове, и радужное сияние вокруг драгоценного булыжника заиграло зеленым цветом. И тут гулко, как из бетонного колодца, прозвучал голос. По-каковски он говорил, фиг знает, но тут, во сне, Таран его понял:

— Он огромен ростом, но у него душа десятилетнего ребенка. Он увидит много красивых игрушек и не сможет сделать ДЕЛО. Он может пройти только до зеленой линии.

Пшик! — и Луза исчез. Посох с бриллиантом передвинулся на голову Гребешка. Сияние сменило цвет на оранжевый — Он отважен и дерзок, остроумен и хитер, но в его душе живет любовь к черной женщине. Если он увидит ее призрак, то не сможет сделать ДЕЛО. Ему не пройти дальше оранжевой линии.

Пшик! — и Гребешок испарился.

У голов Вани и Валета сияние бриллианта на верхушке посоха стало голубоватым.

— Их души спят, они пройдут лишь туда, куда пройдет их хозяин, — констатировал вождь, после чего, пропустив Юркину скромную персону, перенес посох к голове Васи. Свечение осталось голубым, и вождь объявил:

— Он мудр, но не знает Истины. Ему не удастся перешагнуть голубую линию.

Пшик! Пшик! Пшик! — Вася исчез вместе с Ваней и Валетом, а посох вождя притронулся к Юркиной голове. Радужное сияние четко разделилось на семь известных Тарану цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Прямо как в известной ключевой фразе: «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан».

— Он знает Истину. Он сможет пройти за фиолетовую черту и сделать ДЕЛО.

Ты сделала верный выбор, дочь моя! Последняя фраза, естественно, была обращена к Полине, которая сразу после этого засияла всеми цветами радуги. Пшик! — и… Таран проснулся.

ЗАДАЧА ДЛЯ САМОУБИЙЦ

Как выяснилось, Юрка спал в очень уютной кровати, к тому же со всех сторон обвешанной противомоскитными сетками, так что комары и мухи его ничуточку не беспокоили. Одежда, сложенная в аккуратную стопочку, лежала на табуретке в головах кровати. Здесь же, в этой просторной и чистой комнате, стояло еще шесть точно таких же коек, на которых дрыхли все остальные. Точнее, дрыхли не все. От одной из коек доносилось жадное пыхтение Гребешка и страстное оханье его темнокожей партнерши. То, что партнерша у него была темнокожая, было прекрасно видно даже через противомоскитную занавеску. Вообще-то в комнате было не очень светло, на окнах с внешней стороны были закрыты ребристые жалюзи, но то, что еще не стемнело — это точно. Конечно, никакого трона, тамтамов, вождя в огромной маске не было и в помине.

Луза задувал, как паровоз. От его храпа даже стекла в окнах вибрировали. В дальнем углу неслабо похрапывал Васку Луиш. Биороботы, получив от Васи Лопухина приказ спать, дышали с удивительной равномерностью, будто им во сне кто-то командовал: «Вдо-ох! Вы-ыдох! Вдо-ох! Вы-ыдох!» Сам Вася спал почти бесшумно.